25 декабря того же года свое слово сказало Правительство РСФСР, выпустив аналогичное Постановление № 601 "Положение об акционерных обществах". В нем впервые в нормативных документах упоминались реестры и реестродержатели. Так начался российский фондовый рынок. В российском документе говорилось, что "государственные предприятия (объединения), могут выпускать два вида акций:
— акции трудового коллектива, распространяемые среди членов своего коллектива;
— акции предприятий (организаций), распространяемые среди других предприятий и организаций, добровольных обществ, банков, а также кооперативных предприятий и организаций. Акции предприятий (организаций) могут выпускать также коммерческие банки".
Постановления имели много противоречий, так как Центр и республики уже тогда вели жесткие споры. Российское было несколько хуже, оно не рассматривало всех вопросов регулирования, но оно было более либеральным и рыночным.
Мое первое знакомство с ценными бумагами произошло в 1988 году, когда я, еще студент Московского финансового института (по специальности "международные экономические отношения"), проходил практику во Внешэкономбанке и там попал в группу, которая занималась торговлей облигациями. Руководил нами Сергей Леонидович Осинягов (ставший потом председателем правления банка Международная финансовая компания). Он и был моим первым наставником по ценным бумагам.
Стажировался я примерно полтора месяца и считаю, что мне очень повезло. На следующий год я проходил практику в валютно-экономическом управлении Госбанка СССР. И после окончания института в том же году поступил на работу в отдел соцстран этого управления, где стал заниматься переводным рублем.
В июле 1990 года Госбанк принял решение создать управление, курирующее работу на рынке ценных бумаг. Я и перешел в него на работу. Управление возглавил Дмитрий Тулин, и в течение трех месяцев я был у него единственным сотрудником — ведущим специалистом (экономистом второй категории).
Уже через месяц мы с начальником были в командировке в Финляндии. Принимал нас хороший знакомый Дмитрия зампред Центрального банка Матти Ванхала. В программу визита входили посещения бирж, банков и депозитариев. Меня, кроме политической части функционирования фондового рынка, чрезвычайно интересовала технология его работы. Познакомив с системой организации учета, нам предоставили много методических материалов, литературы. Среди них были вышедшие в 1989 году "Рекомендации Группы 30-ти (неправительственной группы экспертов по вопросам международной финансовой системы).
Тогда же отдел ценных бумаг появился и в Минфине СССР. Там консультантом начал трудиться Ян Сергеевич Мелкумов, эксперт Государственного комитета имущества, позже ставший экспертом Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку при Президенте РФ и Комиссии по ценным бумагам и фондовым биржам (после ее реорганизации), а также Михаил Юрьевич Алексеев. Возглавляла отдел Белла Ильинична Златкис, позже ставшая начальником Департамента государственных ценных бумаг и финансового рынка Минфина РФ и заместителем министра финансов. С тех пор и начались наши взаимодействия. 9 июля 1991 года Верховный Совет СССР рассмотрел в первом чтении Закон "О ценных бумагах и фондовых биржах".
В российском ЦБ никто специально этой проблемой не занимался. Отдел ценных бумаг там был создан только в середине 1991 года. В нем было три человека, и возглавлял его Сергей Георгиевич Никитин, ставший потом на некоторое время главным бухгалтером ЦБ. Сейчас это выглядит курьезным, но Отдел ценных бумаг в ЦБ РФ создали в составе Департамента эмиссионно-кассовых операций. Логика была следующая: ценные бумаги надо печатать, а за печать денег в банке отвечал Александр Леонтьевич Зинченко, начальник этого департамента. То есть ни к надзору, ни к кредитно-денежной политике созданный отдел как бы не имел отношения. В таком странном состоянии отдел существовал до конца 1991 года.
Единственной ценной бумагой в то время, имевшей хождение, была бумага облигационного выигрышного займа 1982 года. Трехпроцентная. Поэтому до середины 1991 года вопрос, который я курировал, был чисто теоретический.
Неформальная работа над созданием организованного рынка
Самым заметным событием этого периода были встречи Организационного комитета по развитию рынка ценных бумаг при Госбанке СССР. Дмитрий Владиславович Тулин, своевременно решив, что полезно было бы организовать первых профессиональных участников рынка, выступил инициатором создания неформального клуба на Неглинке.
Тогда различные неформальные организации были в моде. А в стране активно множились кооперативы, брокерские компании и конторы, то есть потенциальные участники рынка ценных бумаг. В общем, все было подготовлено для появления бирж.
Собирались мы в большом зале на втором этаже Госбанка, в крыле, расположенном ближе к ЦУМу. Приходило до 40 человек. Были среди них и некоторые будущие олигархи, будущие руководители бирж, брокеры. Константин Боровой, Константин Затулин, Михаил Ходорковский, Вячеслав Панькин, Игорь Сафарян… Но к настоящему времени из нашего актива никто практически не остался на рынке ценных бумаг: либо стали "великими", либо давно переквалифицировались.
Законодательства тогда еще практически не было, знаний у участников клуба тоже, даже набор необходимой литературы был скудный. Лишь небольшое число людей, стажировавшихся на Западе либо читавших зарубежные книги, имели о предмете обсуждения какое-то представление. Среди этих немногих были лучшие дилеры Внешторгбанка: Сергей Осинягов, Михаил Федоров. Но как раз они-то и не хотели заниматься общественной деятельностью.
У нас же еще не было разработано даже общей терминологии. Из небольшого лоскутного одеяла указов, подзаконных актов каждый выдергивал тот кусочек, который ему нравился, и трактовал его так, как ему нравится. Из-за этого работа тормозилась. А хотелось иметь более-менее компактно прописанный набор понятий, которые все понимают одинаково, и какие-то требования, хотя бы минимально обязательные для исполнения. Только после этого можно было с людьми договариваться.
Летом–осенью 1990 года произошло еще одно важное событие: было подписано соглашение между Госбанком СССР, Минфином СССР и Нью-йоркской фондовой биржей о сотрудничестве и технической помощи в создании фондового рынка в нашей стране. Американцы тогда активно занялись нашим просвещением. Повторно они вернулись в нашу страну только через три года, но уже с деньгами. Правда, не к нам в ЦБ, а в Госкомимущество и ФКЦБ.
Весь 1990 год мы провели в теоретических спорах и обсуждении случайно попавшейся нам литературы. Анатолий Левенчук и Виктор Агроскин перевели на русский язык привезенные мной "Рекомендации Группы 30-ти".
В первое время одним из главных вопросов, обсуждавшихся в нашем клубе, стал вопрос: что следует делать для создания в нашей стране фондовой биржи. Заметным персонажем клуба был колоритный челябинский строитель Эдуард Теняков. Помню, как на одном из заседаний он возбужденно заявил: "Я недавно был на фондовой бирже в Вене. Я туда ездил перенимать опыт. Опыт классный! И я теперь знаю, что такое биржа! Ее площадь 400 квадратных метров". Далее он рассказал, какова высота зала биржи и сколько в нем установлено столов…
Более того, он предложил создать биржу прямо из нашего неформального комитета. На что мы ответили: "Пожалуйста, только без нас и вне стен Госбанка". Началась гонка, так как при российском Минфине очень толковый парень, начальник вычислительного центра министерства Андрей Захаров тоже тогда создавал биржу — Московскую международную фондовую. (Он, к сожалению, позже погиб).
В ноябре 1990 года в подмосковном пансионате "Бор" состоялось учредительное собрание Московской Центральной фондовой биржи. Председателем ее Биржевого Совета стал Эдуард Теняков.
Первые торги на МЦФБ проходили в конце 1990 года во Дворце культуры электролампового завода, в районе метро "Щукинская". До сих пор перед глазами эта картина. Покатый зрительный зал, из которого вынесли кресла. Сцена, на которой стоят столы президиума, покрытые красной материей. Президиум возглавляет Председатель Биржевого Совета Теняков и Вячеслав Владимирович Панькин, позже сменивший Тенякова и ставший сопредседателем Союза фондовых бирж. За трибуной, с которой предварительно снята атрибутика Советского Союза, стоит старичок. На вопрос "Где вы его взяли?" мне ответили, что нашли на ломбардном аукционе — он знает, как молотком работать. Организаторы долго решали, с каким шагом повышать стоимость лотов во время торгов. В зале стояла вольная толпа брокеров. Председатель президиума зачитывал по бумажке: "На торги выставляется лот из 20 акций...!"
И дальше следовало название какого-то прибалтийского предприятия. Считалось, что его месторасположение доказывает надежность. За ними шел вагон с женскими колготками. Когда кто-то выигрывал торг, его посылали к задней стенке, где девочка за компьютером распечатывала ему договор. Как расплачиваться стороны решали самостоятельно. Так в России проходили первые торги "фондовыми ценностями".
Конец 1991 года стал сумасшедшим по активности создания бирж. Все стали себя рекламировать. Я жалею, что не записывал на магнитофон эти перлы. Самая моя любимая реклама была реклама Международной спортивной биржи, звучала она так: "Залог вашего процветания — золото спортивных побед!". Бирж было в России больше, чем во всем остальном мире.
Банки на рынке ценных бумаг
В начале 1991 года начал выпускать свои бумаги банк МЕНАТЕП. Он же стал первым в СССР, кто стал активно размещать рекламу, призывающую покупать акции. Ни Закона "О правах потребителей", ни Закона "О рекламе", ни Закона "О рынке ценных бумаг" тогда еще не было. К тому же при продаже первой эмиссии акций МЕНАТЕП пользовался методами, которые сейчас называются "формирование капитала ненадлежащими активами". Они сами давали покупателю ссуду для приобретения своих акций. На две трети от стоимости акции. И даже в пределах бестолкового законодательства того времени они делали много ошибок.
Мне довелось участвовать в проверке банка. Не скажу, что банкиры в ту пору как-то особенно злоупотребляли, просто в то время только входила в силу так называемая финансовая инженерия, и все придумывали различные схемы, как-то вписывающиеся в существующее законодательство. Так вот, главной ошибкой МЕНАТЕПа было то, что они выдавали бессрочные ссуды. То есть ссуды без даты возврата. Бессрочных ссуд и сейчас нет, и тогда не могло быть! Если срок не указан, то ссуда считается до востребования. То есть ее возврат банк может потребовать в любое время. И об этом он должен предупредить клиента. Но в случае МЕНАТЕПа это сделано не было. Мы за это зацепились и потребовали изменить условия продажи акций.
Благодаря МЕНАТЕПу появилась первая инструкция Госбанка СССР,
о выпуске банковских акций (№ 29111, февраль 1991 года) — рекомендации центральным банкам союзных республик, как им на местном уровне регламентировать эмиссию ценных бумаг. Мы инструкцию списали с американского образца, предварительно сократив. Получился компактный, около 30 страниц, документ, в котором впервые вводился ряд необходимых понятий, в частности "проспект эмиссии". Кстати, эта инструкция дожила до настоящего времени. Конечно, она продолжала развиваться, но логику сохранила первоначальную! Идеология этого документа была использована и в основополагающих документах Минфина и ФКЦБ по этому вопросу. И даже попала в Закон "О рынке ценных бумаг" в раздел о процедуре эмиссии.
Центральный банк России тоже позже выпустил свою инструкцию, в развитии нашей. Точнее, я сам, уже перейдя в декабре 1991 года в ЦБ РФ на должность начальника отдела по операциям с ценными бумагами (в нем работали три человека), переписал и обновил оригинал.
Еще одним характерным распространенным нарушением, с которым пришлось нам столкнуться в период становления рынка ценных бумаг, стало следующее: первым инвесторам продавали акции по одной цене, а потом цену на акции того же выпуска постоянно поднимали. В конце процедуры эмиссии стоимость акции удваивалась или даже утраивалась. И первые покупатели продавали свои акции последним. Так поступали и банки, и другие компании. Мы с Беллой Ильиничной Златкис подготовили совместное требование — продавать акции одного выпуска по одинаковой цене. Это положение до сих пор есть в Законе. Тогда практически был создан механизм контроля за эмиссией ценных бумаг банков, который стал составной частью концепции ЦБ по защите инвесторов. В целом этот механизм ориентирован на пресечение попыток банков использовать средства, полученные от реализации акций, до окончания подписки на них. Аккумулируемые на специальных накопительных счетах в ЦБ, эти средства замораживаются до завершения эмиссии. Это помимо поддержания репутации коммерческих банков заставляет их действовать "выверено", "не перезакладываться". При начальном уставном капитале в 10 тысяч банк уже не пойдет на миллиардную эмиссию, а использует тактику нескольких небольших эмиссий или "плавного увеличения" уставного капитала.
В то время из-за пробелов в законодательстве и излишней инициативы участников рынка случалось достаточно много казусов, которые теперь кажутся невероятными.
Запомнились, например, Железные депозитные сертификаты Всероссийского биржевого банка. Было это в 1991 году, я еще работал в Госбанке СССР. ВББ обратился за разрешением выпустить депозитные сертификаты. Возражений не было, и они начали выпускать серебряные монеты с надписью "Всероссийский биржевой банк. 10 рублей. Депозитный сертификат". Нас в Госбанке от неожиданности перекорежило!
Эмиссия денег в СССР позволялась только Госбанку. Вызвали руководителей банка, в том числе достаточно известного сейчас Александра Конаныхина. Потребовали быстро найти выход из сложившейся ситуации.
А иначе ведь и сесть можно! Они струхнули. Мы им предложили принять постановление Правления банка о том, что выпущена была не монета, и не депозитный сертификат, а памятная медаль. Что они и сделали. В результате появился раритет, который был изъят из обращения.
Еще один случай произошел с ЛЛД-Банком. Банки тогда не имели права покупать золото, хранить у себя в авуарах, выпускать долговые обязательства с погашением в золоте. А ЛЛД-Банк выпустил ценные бумаги с надписью "обеспечены золотом". Которого у ЛЛД-Банка, конечно, не было. Была лишь договоренность с золотодобывающей компанией, что она, может быть, в будущем это золото предоставит. Пришлось поправлять.
В результате активной работы достаточно быстро, еще в 1991 году, в банковской сфере были созданы достаточно жесткие правила функционирования рынка ценных бумаг. С тех пор их придерживались, только ужесточая. Мы были всегда на шаг-другой впереди наших коллег из ФКЦБ и Минфина в нормативной четкости. По этой причине банки необеспеченное "фуфло" не выпускали! Поэтому Центральный банк практически не сталкивался с мошенничеством своих подопечных на рынке ценных бумаг. ФКЦБ же, став на ноги, столкнулась с большим числом пирамид и других жуликов. И Комиссии пришлось устанавливать правила уже в процессе работы.
Стремясь к установлению контроля над деятельностью коммерческих банков в области выпуска ими ценных бумаг, 15 февраля 1994 года мы в новой редакции инструкции № 8 ("О порядке выпуска и регистрации акций коммерческих банков"), ввели требование к банкам о предоставлении ими подробной информации о своих крупных (более 5% акций) акционерах и членах совета директоров. Также, публикуя проспект эмиссии ценных бумаг, банки стали обязанными указывать те компании, которые имеют значительные (более 25%) доли в уставном капитале крупных акционеров банка. Кроме того, мы потребовали, чтобы в проспекте эмиссии присутствовала информация о размерах пакетов акций, принадлежащих членам совета директоров банка, а также должности последних в других организациях.
Главным объектом депутатского интереса вчера был Андрей Козлов, имя которого дало жизнь термину "козловщина", с недавнего времени применяемому представителями банков к деятельности определенного разряда госслужащих — суровых, неподкупных чиновников, непреклонно соблюдающих государственные интересы. "Он же совершенно не пьет!" — воскликнул высокопоставленный сотрудник одного из крупных банков ... Не так давно этот банк столкнулся с проблемой регистрации проспекта дополнительной эмиссии и внесением изменений в учредительные документы, в полной мере испытав на себе суровость российских законов, которые в этом анклаве госаппарата носят обязательный характер…Госдума слушает ЦБР// Коммерсантъ-Daily (Москва). 22.06.1994
Мы стремились хотя бы в банковском секторе защитить интересы инвестора, максимально облегчив ему доступ ко всей информации, необходимой для принятия правильного решения при выборе объекта инвестиций. Это на Западе считается естественным, когда вся полнота моральной и финансовой ответственности при банкротстве той или иной финансовой структуры лежит на самом инвесторе, поскольку тот всегда имеет возможность получить исчерпывающую информацию о предприятии или о банке, акции которых он покупает. В России же часть моральной ответственности перед обывателями, наперебой соблазняемыми рекламой гигантских дивидендов, в любом случае лежала на государственных органах".
Козлов Андрей Андреевич
1989–1990 - Старший экономист, эксперт 2-й категории Валютно-экономического управления Госбанка СССР
1990–1991 - Экономист, эксперт 1 категории, ведущий эксперт, начальник отдела методологии фондовых операций Управления ценных бумаг Госбанка СССР
1991–1992 - Начальник отдела по операциям с ценными бумагами Главного управления по регулированию денежного оборота Центрального банка Российской Федерации
1992–1995 - Начальник Управления ценных бумаг Центрального банка Российской Федерации
1995–1996 - Заместитель Председателя Центрального банка Российской Федерации, директор Департамента ценных бумаг
1996–1997 - Заместитель Председателя Центрального банка Российской Федерации
1997–1999 - Первый заместитель Председателя Центрального банка Российской Федерации
1999–2000 - Председатель правления ЗАО "Банк Русский Стандарт"
2000 - Частный консультант по проблемам реинжиниринга банковских бизнес-процессов
2000–2001 - Генеральный директор компании "Мир АЭРОФЛОТА"
2001–2002 - Управляющий директор "Добровольческого корпуса по оказанию финансовых услуг" (США)
Апрель 2002 — сентябрь 2006 - Первый заместитель Председателя Центрального банка Российской Федерации
Май 2005 — сентябрь 2006 – Председатель Совета директоров Некоммерческого партнерства "Национальный депозитарный центр"
* (с) "История российского фондового рынка: депозитарии и регистраторы". Книга первая
Печатается по разрешению АНО "Экономическая летопись"
Все права на данные фрагменты принадлежат АНО "Экономическая летопись" 2006-2007
