По разным оценкам, их число колеблется от 5-7 до 60 проц. По данным Всемирной организации здравоохранения подделок на российском рынке 12 проц. А на состоявшемся вчера круглом столе, посвященном защите российских потребителей от фальсификата, глава Росздравнадзора Рамиль Хабриев назвал свою цифру – 10 проц. Из них 38 проц составляют антибиотики, 7 проц - спазмалитики и 6 проц - противовоспалительные препараты. Однако, по его словам, до сих пор выявляется лишь 0,4 проц фальсифицированных лекарств.
Все это несет серьезную угрозу здоровью граждан. Ведь одно дело, если сравнительно безобидный анальгин или цитрамон оказывается "пустышкой". Тогда покупатель просто не получит целительного эффекта таблетки, да и деньги будут потрачены впустую. А вот если вместо сильнодействующего лекарства от серьезного заболевания больной получает что-то бесполезное или попросту вредное, эффект может быть непредсказуемым. Но для того, чтобы понять, откуда взялась проблема, попробуем кратко изложить ситуацию, сложившуюся в данный момент на российском фармацевтическом рынке.
Его структура представляет собой сочетание уникальных препаратов и дженериков /лекарств, на которые закончился срок действия патента, и их выпускают многие производители/. Причем такая картина есть в любой стране мира, вопрос в соотношении, пояснил ПРАЙМ-ТАСС ведущий аналитик Департамента информации PRESSTO Pharma Communications Виктор Ефимов. В России, по разным оценкам, доля дженериков колеблется от 70 до 80 проц. В США не более 25 проц. Есть и "серые" лекарства – не обязательно подделки, это могут быть просто официально неучтенные препараты, качество которых ничуть не хуже, чем у оригинала. Убытки от них несут в основном западные компании, производящие те самые оригиналы. По словам аналитика, подделывают в основном зарубежные препараты, причем большая часть контрафакта производится на территории России.
Продажи таких лекарств ежегодно приносят дельцам от фармацевтики, по разным оценкам, порядка 200-300 млн долл. Как правило, подделываются самые популярные препараты: нистатин, пенталгин, супрастин, но-шпа, валокордин. Попадаются элементарно просроченные лекарства, упакованные в новую упаковку. По словам начальника оперативно-розыскного бюро МВД России Бориса Говоруна, в Китай и Индию происходит поставка сырья с "истекающим сроком годности, например, один год", а потом производители лекарств пролонгируют срок годности на розничных упаковках. Трудности контроля усугубляются тем, что сейчас в нашей стране существует более 2,5 тыс официальных дистрибьюторов лекарственных средств. Получить лицензию на фармацевтическую деятельность довольно легко, чем многие фирмы и пользуются. Как мы видим, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Причины засилья подделок разнообразны, считает В.Ефимов. Это и бешеное развитие рынка, и отсутствие необходимой системы контроля, экономическая привлекательность "левых" препаратов, географическое положение /отследить все перемещения товара в России крайне сложно/ и тд. Нет пока и единого рецепта, как с этим бороться. Участники круглого стола, среди которых были представители МВД, Минздравсоцразвития, Роспатента, Генпрокуратуры и Торгово-промышленной палаты, в общем, не выдвинули ни одного оригинального предложения. По их мнению, необходимо ужесточить выдачу лицензий и сертификатов, как на производство, так и на продажу лекарственных средств. Кроме этого, они настаивают на введении уголовной ответственности за фальсификацию фармацевтических препаратов. Также они считают, что лишать лицензий недобросовестных производителей и продавцов должны напрямую контролирующие и надзорные органы, а не суд, как происходит сейчас. Также было предложено сократить число дистрибьюторов, уменьшив тем самым промежуточную цепочку между потребителем и производителем. "В Великобритании действуют 3 национальных дистрибьютора лекарственных средств, во Франции – 4, у нас – 2,5 тысячи. Вот где можно что-то сделать для того, чтобы прекратить фальсификацию", - считает президент ТПП РФ Евгений Примаков. Но сделать это не так-то просто. Чтобы лишить фирму лицензии, надо пройти через арбитражный суд и доказать ее виновность. Это занимает немало времени. "Из 2,5 тыс оптовых баз и 90 тыс аптек мы поставили под сомнение пятьдесят. Если такими темпами будем работать, то моей жизни точно не хватит", - пессимистично заметил Е.Примаков.
Впрочем, государство по мере сил пытается бороться с поддельщиками. Только в этом году правоохранительные органы приостановили незаконную деятельность двух крупных производителей, возбуждено 30 уголовных дел, изъято фальсифицированной продукции на сумму более 40 млн руб. Буквально на днях Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело по факту обнаружения крупной партии просроченных лекарств на складе Росздрава. Обнаружение произошло в ходе плановой проверки, проводимой в Росздраве, реализации национального проекта "Здоровье". Но проблема заключается в том, что в действующем законодательстве пока не прописано наказание за подделку лекарств. Многие эксперты считают, что этот вопрос находится скорее в компетенции МВД, нежели касается здравоохранительных структур. МВД, по словам Б.Говоруна, разработало законопроект о введении уголовной ответственности за изготовление и производство фальсифицированных лекарственных средств. В настоящее время документ находится на согласовании в заинтересованных министерствах и ведомствах.
Еще одно предложение – ввести частичное лицензирование типографской деятельности. Как пояснил в своем выступлении Б.Говорун, "этот вопрос возник, так как многие нарушители закона заказывают в типографиях печать упаковок, а потом наполняют их поддельными лекарствами". Причем одни и те же типографии печатают упаковки и для легальных, и для подпольных производителей. Вопрос опять-таки упирается в отсутствие законодательной базы.
Но чаще всего "копья ломают" вокруг предложения ввести обязательную маркировку импортируемых и производимых в России лекарств. Тема использования высокотехнологичных методов для защиты лекарств от подделок активно обсуждается с июля этого года. Тогда спикер Госдумы Борис Грызлов предложил запретить продажу лекарств без использования специальных технологий защиты. Судя по всему, эта инициатива нашла позитивный отклик у правительственных чиновников. Чем может ее реализация обернуться для фармацевтического рынка?
Большинство экспертов считают, что российским предприятиям пока далеко до повального внедрения высокотехнологичных разработок. И вряд ли это нововведение получит широкое распространение в России. Разве что такие разработки могут применять для самых дорогих препаратов, что еще больше увеличит их стоимость. К тому же, это неплохой маркетинговый ход – промаркированный таким образом препарат можно распространять на рынке, объявляя суперсовременным, высококлассным, и вдобавок на сто процентов защищенным от подделки. А, по мнению В.Ефимова, внедрение современных методов защиты может пройти успешно только в том случае, если для этого есть предпосылки. Так, например, в Южной Корее агентство по содействию развитию торговли и товарооборота представило на суд правительства и общественных организаций вариант системы, призванный осуществлять контроль над оборотом медикаментов. Основной принцип действия такой системы заключается в том, что каждое выпускаемое лекарство будет иметь собственный идентификатор, созданный на основе технологии радиочастотной идентификации. В результате будет контролироваться весь процесс движения и распределения медикаментов - от складов фармацевтических компаний до аптек и больниц. Аналогичные системы контроля внедряет, например, международная фармацевтическая компания AstraZeneca.
В России, с одной стороны, есть игроки, которые могут снабжать рынок такой системой защиты, говорит В.Ефимов. "Могу отметить, что, по нашим данным, имеются российские разработки в этой области ни в чем не уступающие зарубежным, а в чем-то и превосходящие их", - заявляет он. С другой, абсолютно не все игроки рынка /особенно нижнее звено цепочки – аптеки/ готовы перейти на такие системы. Встает вопрос, за счет кого будет реализовываться эта программа. Даже если ее все же внедрят в жизнь, скорее всего, она не будет распространяться на все препараты. Если принудить всех производителей к такому нововведению, очевидно, цены поднимутся, резюмирует аналитик.
Росздравнадзор предлагает также создать единую автоматизированную систему учета производимых лекарств, аналогичную ЕГАИС, несколько месяцев назад буквально парализовавшей алкогольную индустрию страны. Но к этой идее участники рынка относятся насторожено: если отсутствие алкоголя как минимум не вредит здоровью, то подобная ситуация на фармацевтическом рынке может обернуться национальной катастрофой. И без того все больше льготников предпочитают отказаться от социального пакета, куда входят бесплатные лекарства – достать их в аптеках по бесплатному рецепту стало практически невозможно.
По итогам круглого стола был принят документ, который будет направлен в правительство РФ, в Совет безопасности, в российский парламент, а также в ряд министерств и ведомств, занимающихся этой проблемой. Важно не допустить национального бедствия, которым может обернуться отсутствие контроля на рынке лекарств, считают участники обсуждения. Добавим, не менее важно, чтобы потребитель все же получал препараты, в которых нуждается. Ибо отсутствие инсулина /или денег на неожиданно вздорожавшее лекарство/ может стоить больному жизни. А не просто испорченного настроения из-за отсутствия в супермаркете спиртного, хотя этого быть тоже не должно. Если делать все по уму, а не по традиционному русскому принципу "хотели, как лучше…"
